нихто бедному полуудушенному Осику не посочувствовал, бо в магазинетак никто и не понял. Зато вот здесь и на работе сегодня посочувствовали, так что я уже не рыдаю от жалости к себе.
Я теперь, во-первых, в этом магазин ходить не буду. Если шамашайка живет в этом районе, ну ее, чур. Да и вообще, одеваться буду скромно, у мышиную бубочку, не вызывающе, и с троллейбуса - ползком, ползком, как на военную операцию, прямиком в дом по хорошо освещенной стороне улицы, да с зажатой в кулаке гантелькой, да подпрыгивая и озираясь по сторонам, чтобы никакая шамашайка не застала меня врасплох. А утку, Катюш, я до сегодня отложила. Вчера меня на нее просто не хватило морально. Лежит утенок разнесчастный в холодильнике, присыпан специями, чтобы душисто ему было, думает за свою нехитрую молодую жизнь...Но сегодня я его СЪЕМ!